Дмитрий Рябов: московская федерация готова помочь всем инициативным ребятам

11.07.2011

Мы давно хотели разобраться, зачем нужна федерация горнолыжного спорта и сноуборда города Москвы (ФГССМ), как она появилась, где она берет деньги, чем она может помочь простым сноубордистам и как попасть в сборную Москвы. Все эти вопросы мы задали президенту федерации Дмитрию Рябову

Как вы пришли в сноубординг?
Случайным образом я познакомился с Марией Тихвинской и с Димой Вайткусом, это первые наши ребята, которые готовились к участию в Олимпиаде в Солт-Лейк Сити. Дима не набрал тогда отборочных очков и не попал на Олимпиаду, я думаю, что он просто переволновался, потому что после того, как отборочная «калитка» захлопнулась, он сразу попал на одном из этапов Кубка мира в десятку и занял третье место на Кубке Европы. У Маши все получилось.

Просто по-человечески ребята мне очень понравились. Наверное, именно они и «завербовали» меня. Затем на протяжении 2-3 лет мы поддерживали лучших российских спортсменов (выплачивали стипендии, помогали по многим другим вопросам), проводили соревнования – исколесили всю страну. Поэтому многие спортсмены (Света Болдыкова и ее брат Андрей, Александр Белкин, Стас и Денис Детковы и другие), в основном правда гонщики, и их тренеры (Володя Фоминых, Артур Злобин, Александр Кобец и другие) — мои хорошие друзья и по сей день.

При этом я общался со многими ребятами еще начиная с 2002 года очень тесно. Вообще, мы с 2000 года ведем деятельность, а начиная с 2002 мы проводили соревнования — это чемпионат России, потом в 2002-2003 это был кубок России. Я еще помню того же Рому Теймурова с его детьми с горящими глазами, когда мы ездили с ними и еще с 5-10 ребятами, которых я мог себе физически позволить вывозить на мероприятия, в Шерегеш, Новосибирск и так далее. Я помню, с чего это начиналось, в каждом регионе кто что делал. Кого-то что-то затянуло и так далее, помню того же Рому Дырина (Акробат), Влада Пещерова (Подшипник), тот же Челси на моих глазах был еще мальчишкой, который учился в институте, сидел на заднем сиденье автобуса, был заводилой, а сейчас все стали посерьезнее. Ребят я видел всех. Понятно, что судьба всех в разные стороны разводит, и сейчас все очень сильно подразбежались. Если раньше был такой костяк сильный, то сейчас каждый делает что-то свое.

Фактически федерация сноуборда началась лично с вас?
Ну не с меня, а с нас со всех. Если в 2000 году это было просто общение, то в 2002 мы подали документы в минюст и получили свидетельство о регистрации. Два с лишним года ты приходишь в спорткомитет, там сидит строгий дядя и все запрещает, так что приходилось разбираться вместе, что можно, а что нельзя. Зачастую, когда ты приходишь просто за помощью, то сразу ставят крест. А иногда ведь тебе нужна не помощь, не деньги, а просто чтобы тебе разрешили что-то сделать. И проходя через это в течение 2-3 лет, в 2004 году мы более-менее официально стали работать с Москомспортом.

Я помню Сергея Ивановича Купина, руководителя спортивного управления, это один из немногих людей с огромным багажом стратегических знаний в спорте - один, мегамозг спорта московского и российского в целом. Как с ним налаживался контакт, он очень строгий человек сам по себе, но он хотя бы стал нас слышать. Когда у него получилось увидеть наших детей, которых готовили к Спартакиаде, он оценил, что оказывается у нас не только дреды, а есть девочки-пионерки, комсомолки, красные дипломы и так далее. Я этим гордился, и ему это понравилось. Они повернулись в нашу сторону.

Какие цели и задачи стоят перед ФГССМ?
Цели и задачи — консолидировать все, что есть, все, что касается сноубординга. Иногда надо заставить людей общаться, ведь люди тут разные — есть сумасшедшие карверы, есть не менее сумасшедшие фристайлеры, есть любители кросса. Мы пытаемся это консолидировать, исходя из того, что мы тратим на это время. Мы знаем, как все работает в госструктурах, как работают негосударственные структуры. Мы знаем всех людей, которые этим занимаются. Иногда у нас все получается, но не всегда все хорошо. Планов всегда больше, чем возможностей. Чтобы что-то сделать серьезное, нужно опираться на десятки, а иногда и сотни рук и голов, которые с тобой мыслят в едином порыве. Это бывает нелегко сделать.

Ваша деятельность в большей степени сосредоточена в Москве?
Безусловно, но если честно, то мы выросли. Может это излишний пафос, но мы считаем себя одной из лучших и работающих федераций по России в целом. Я знаю, какие есть федерации в других регионах, где-то они есть номинально, где-то их просто нет, где-то есть какие-то активисты, которые пытаются что-то сделать. Их номенклатура поддавливает, все непросто.

Полное название вашей организации — федерация горнолыжного спорта и сноуборда города Москвы. Лыжниками вы тоже занимаетесь?
Федерация горнолыжного спорта и сноуборда города Москвы появилась в 2011 году. Сейчас мы проходим процедуры регистрации и аккредитации. До этого существовали отдельные федерации по двум видам спорта: федерация сноуборда города Москвы и федерация горнолыжного спорта города Москвы. Работа каждой из них велась не одно десятилетие. В соответствии с региональной политикой всероссийской федерации мы были вынуждены произвести объединение. Договоренность об объединении и формат будущей московской федерации, а именно создание единой федерации на базе РОО «Федерации сноуборда города Москвы», были согласованы с руководством федерации горнолыжного спорта и сноуборда России.

Какие у вас отношения с Москомспортом?
Начиная с 2004 года мы получаем сертификат о государственной аккредитации, то есть из тех общественных некоммерческих организаций, которые занимаются развитием разных видов спорта, комитет физкультуры и спорта города Москвы уполномочивает нас заниматься развитием сноубординга. Фактически, все развитие сводится к тому, что мы отвечаем за проведение Первенства и Чемпионата Москвы, которые являются отборочными соревнованиями для попадания в сборную Москвы (см. критерии попадания в сборную Москвы).

Понятно, что многие ребята переросли те соревнования, которые мы можем себе позволить проводить в силу сложностей любого рода, начиная от финансовых и заканчивая организационным. Кто-то выступает на соревнованиях очень высокого уровня, и понятно, что не всегда выступает на чемпионатах Москвы. Мы все это знаем и учитываем. Знаем всех тренеров, знаем все госшколы, негосударственные клубы, которые занимаются подготовкой.

Москомспорт помогает вам реализовывать ваши задумки?
Помогает условно, скорее разрешает. Формально городские мероприятия может проводить только Комитет физической культуры и спорта. Мы — не просто самопровозглашенная федерация, а мы имеем согласие от правительства Москвы проводить городские соревнования. Иначе мы вынуждены были бы называть их как-то по-другому.

В Москомспорте нас слушают. То есть, когда в недрах комитета рождается тот или иной документ, очень часто нам дают его для ознакомления. Понятно, что не всегда формат этой работы оптимален, можно что-то дать заранее, тогда мы бы давали более продуманные предложения и даже готовые решения. По крайней мере, если мы видим какие-то ошибки, мы об этом говорим. Регулярно мы проводим тренерский совет, это тоже бывает непросто. Тренеров не так много, человек десять, но у каждого свои «дети». С одной стороны есть определенная конкуренция, с другой — есть задачи, общие для команды. Нужно найти какие-то слова, чтобы они думали в первую очередь о команде, а потом уже высказывали друг другу претензии, если есть повод.

Как финансируется ваша организация?
Наша организация не финансируется. Поэтому все, что сейчас делается, все делается нами. Наша организация не является ни бюджетной, ни бюджетополучателем. Нет такого, что раз мы получили аккредитацию, то сразу на четыре года получили бюджет на зарплату, аренду и так далее. Нет механизма, как мы могли бы профинансировать свою деятельность. Есть только один механизм, в котором мы попытались поучаствовать в этом году, но неизвестно, насколько все сложится. Москомспорт выделяет гранты на проведение тех или иных мероприятий. Раньше мы участвовали косвенно, то есть выигравшие организации обращались к нам, а мы как субподрядчик для них проводили мероприятия — скейтбординг, молодежные фестивали и так далее.

Деятельность федерации все эти годы ведется за счет добровольных пожертвований граждан и организаций. На протяжении долгих лет в этом качестве выступает только ее руководство. Других источников финансирования у федерации пока нет. В этом сезоне нам удалось найти технических спонсоров (компании Ritmix, Koss, журналы Discovery и Весь Экстрим), которые обеспечивали призами московские соревнования.

В интервью, опубликованном в марте, вы говорили, что обсудите с РГШ Столица ситуацию, когда людей не пускают на склоны в Переделкино и на Воробьевых Горах. Стоит ли ждать каких-то изменений в этом вопросе в будущем сезоне?
Надежда есть всегда, но здесь будут превалировать две точки зрения. Одна точка зрения, откуда эта просьба возникла, это просто желание покататься. Понятно, что те ребята, которые там будут кататься, с большой вероятностью не попадут в сборную Москвы и не выиграют Олимпиаду. Но им нравится это делать, и им нужна возможность кататься.

С другой стороны, и это точка зрения тренеров, и даже зачастую не тренеров, а администрации школы, когда у них есть несколько групп, которые занимаются с тренерами, и есть определенная сложность поддерживать пайп в том или ином состоянии. Сегодня делается это с трудом. Из года в год мы его строили и надеялись, лишь бы он простоял от Первенства до Чемпионата Москвы, а если всех туда запустить, то что-то может отвалиться, а возможностей подрезать пайп нет, так как земля близко. Это будет баланс таких интересов. Понятно, что мы соберемся с тренерами и зададим вопрос администрации школы. Позиция РГШ Столица (сноупарк в Переделкино — это зона их ответственности) сейчас меняется в хорошем смысле. Я думаю, нас послушают, и если мы найдем какой-то механизм, как сноупарк сделать более доступным, это будет сделано.

А что насчет пула в Переделкино, туда всех пускают?
Там огромный пул построен, он уже года полтора стоит и минирампа есть. Я думаю, что формат проведения мероприятий либо еще чего-то можно найти. Но есть одна проблема, с которой я очень часто сталкивался по своим даже небольшим тренировочным базам, которые у нас есть при федерации. Мы всегда готовы и рады их открыть для всех желающих. Одно дело, когда кто-то заявляет «мы сами будем кататься и следить» в комментариях и на форумах. Поверьте, заканчивается все не так-то просто. У меня есть две группы, которым нужно спортивное сооружение для занятий. Я плачу аренду, мне нужно, чтобы с такого-то по такое-то время туда спокойно приходил тренер с учениками. Объект свободен для посещений, но ребята, которые туда приходят, должны с уважением отнестись к тренеру, дать возможность оттренироваться команде, и дальше продолжать кататься.

А на практике я сталкиваюсь с ситуацией, когда девушка-тренер рассказывает мне, что она приходит на объект, а там взрослые парни, которые курят, ругаются матом и посылают ее куда подальше. И это не очень коррелирует с позицией, которая есть у некоторых читателей сайта. Мы нормальные люди, мы можем договариваться, но иногда за собой нужно следить. Мне нужно только чтобы если вы приходите кататься, не надо лишний раз шкрябать по рампе, делать непонятые надписи черным маркером, ведь зачастую о красоте речи не идет, не надо хамить тренерам, ради которых это все и сделано — вот, здесь много вопросов.

Мы иногда думали просто сделать сноупарк, его трудно поддерживать, но он должен быть открыт. Ребята говорят нам, что придут и будут всё делать. Но что в итоге? Света Бузенкова, ее муж и я делаем приземление на маленьком трамплинчике, на котором тренируются ее дети, при этом приходит 50 человек, катается и уходит, а ратрак нам не дают, потому что он там один на все Крылатское.

Если кто-то говорит, что хочет что-то сделать, мы открыты всегда. Мы мечтаем о том, чтобы придумать какую-то удобную всем схему, тем более, мы сейчас хотим сделать сноупарк в Крылатском. Лучший, постоянно действующий парк за всю историю Москвы! Все ребята — Артем и Витя Теймуровы, Паша Харитонов, Женя Конышев готовы поддержать этот парк — с точки зрения постройки и функционирования. Но даже если мы найдем средства содержать профессиональных шейперов, договоримся с ратраком, чтобы он работал у нас каждый день, возникнут вопросы, чтобы ребята одного уровня могли спокойно катать всю линию, а те, кто не может, не будут сидеть на боксе и мешать другим. Понятно, что мы попытаемся развести линии разной сложности, но должно быть взаимопонимание. Кроме того, в какой-то момент туда придет тренер, которому нужен будет трамплин или еще что-то, и хочется, чтобы катающиеся помогали ему, просили других не кататься в зоне тренировки и так далее, а не наоборот.

А если тренеров будут и дальше посылать куда подальше, то в ответ придется закрыть все или вообще не делать. Но если кто-то готов организоваться, то мы готовы со своей стороны помочь. Нужно, чтобы кто-то был готов придумать правила игры для всех. Например, чтобы ребята приходили, отдавали студенческий билет, получали лопаты, помогали шейперам поправить фигуры, возвращали лопаты и спокойно шли кататься. Или другой пример, например, если парк работает до 9, а вы хотите кататься позже. Вы можете прийти и сказать, что вы инициатор, вот ваша инициативная группа, и вы отвечаете за что-то. Мы с вами поговорили на месте, и я замолвил за вас слово руководству Лата-трека или на Воробьевых горах. Но важно потом это слово сдержать. Другое дело, когда этот человек исчезнет через минуту, а сложности останутся у нас, нам надо будет выдержать лицо, найти какие-то слова чтобы все это не закрыли, потому что мы-то никуда не денемся. Это тонкий момент, но опять же, мы полностью открыты. Если кто-то понимает, как или что он хочет делать, мы готовы помочь.

Скажите, за какой помощью можно к вам обращаться и как это сделать технически?
В первую очередь, мы не банк, не выдаем кредиты, не зарабатываем мегапроценты, чтобы иметь какие-то левые сбережения в колоссальных количествах. То есть прийти и попросить денег — скорее всего вряд ли. Но все, что касается взаимоотношений с любыми официальными структурами по согласованию мероприятий, эти вопросы мы можем решать. Кроме того у нас есть свои тренировочные базы, где-то минирампочка, где-то сноупарк, по формату их использования мы всегда открыты, но там тоже бывают тонкости. Например, мы платим аренду иногда за месяц, а иногда разово, и нужно приходить к наиболее оптимальным вариантам использования. Нужно прийти к нам и сказать: «Мы хотим, мы отвечаем, на территории не курим, мы следим, чтобы никто не говорил гадости тренерам» и все.

У нас уже был негативный опыт с минирампой на Ходынке. Мне лично часто приходилось какие-то вопросы урегулировать. Мы договорились с муниципалитетом, что минирампа будет стоять все лето, но нас попросили не кататься после 10 вечера. Это связано только с тем, что это шум, а там кругом жилые дома, бабушка легла спать, или ребенка уложили — мы мешаем. Достаточно двух-трех жалоб от жильцов, и нас могут закрыть. У меня к катающимся была просьба только одна — катайтесь постоянно, но если кто-то приехал, и он не знает, что катание до 10, просто поговорите с ним. Совершенно другой вариант, когда я трижды одному человеку объяснял эти правила. Он сам здесь живет, но ему уж очень хотелось покататься вечером. Через неделю он все таки понял нашу позицию и начал объяснять другим, просто приехавшим со стороны. Хотите кататься — приезжайте, но на сегодня у нас такие соглашения с жителями и муниципалитетом.

Вы можете помочь договориться с курортом о сноупарке?
С курортом сложнее, потому что курорт — это бизнес. Совершенно другая ситуация, если это Москва. Если есть прекрасное место, какой-то навес естественный, и вы хотите, к примеру, сделать там скейтпарк, то мы можем узнать, в каком это муниципалитете и связаться с ними. Самое главное, чтобы люди готовы были общаться. Если договориться с администрацией не получается — съездим несколько раз вместе, доведем эту ситуацию до конкретного наделенного властью человека. Дальше от них нужно только одно — выполнение своих обязательств. Например, когда гуляют родители с маленькими детьми, если ребенок залез на рампу, то понятно, что можно сказать «Пошел отсюда ...», и ясно, какое тогда у мамы будет отношение к нам. Но ведь можно сказать «Если хочешь — прокатись, но смотри, это опасно, тут можно упасть». Нашел слова, и все довольны. Да, на это надо потратить 5 минут, но надо научиться это делать, по жизни это пригодится. А у нас обычно говорят именно «Пошел отсюда». Но эти люди здесь живут, а ты просто приехал покататься, потому что здесь удобное место, которое мы сделали.

Как можно обратиться к вам за помощью?
У нас есть телефоны, электронная почта, мобильные телефоны, в любое время. Не было такого, чтобы кто-то не мог дозвонится. Понимаю, если бы было три секретаря, а у нас «целый» руководитель целой пресс службы, она вряд ли будет динамить с ответом.

Наш телефон: +7 (495) 786-89-32 , e-mail: Этот адрес e-mail защищен от спам-ботов. Чтобы увидеть его, у Вас должен быть включен Java-Script

Расскажите, какой путь надо пройти сноубордисту, чтобы попасть в олимпийскую сборную? Стоит ли?
По поводу стоит или нет, я даже сам иногда начинаю задумываться, потому что настолько сейчас непростые отношения, причем везде, на всех уровнях. Я знаю, какое отношение во всероссийской Федерации к хафпайпу. Я очень рад, что в сноубордкроссе старшим тренером является Артур Злобин, непререкаемая личность. И я очень надеюсь, что у любителей кросса будет все хорошо в связи с этим, но ситуация в пайпе очень трудная. Мы, как федерация Москвы и как московские тренеры отдельно взятые, последние несколько лет не можем найти общий язык с Антоном Благовидовым (главный тренер сборной России по сноуборду), с его подходом, с теми задачами, которые он ставит, с планами подготовки. Поэтому сейчас ситуация очень трудная, мы переживаем трудный этап, когда мы не можем, особенно в преддверии Олимпиады в Сочи, прийти к какому-то пониманию.

Но если ко мне приходит талантливый ребенок или тренер с группой, то мы можем его довести до уровня сборной команды России. А если человек попал в сборную России, у них есть все — высокие зарплаты, экипировка, государственное финансирование на поездки по всему миру в рамках подготовки и на соревнования, и на сборы.

На сегодня у нас есть несколько государственных школ — РГШ Столица, Хлебниково, ДЮСШ Спартак и Юность Москвы. Кроме того у нас есть отделение при федерации, есть клуб на Нагорной в Канте, итого уже 6 организаций, попадая в которые, если до этого не получалось, можно начать готовится, затем попасть в сборную Москвы, и оттуда, показав результат, попасть в сборную России. Чтобы попасть в сборную Москвы, надо показать хороший результат на городских или всероссийских соревнованиях. Там уже есть определенные возможности для финансирования: одна-две поездки в течение года на сборы по стране, а также для основного состава Спорткомитет нам оплачивает поездку на чемпионат России и на Первенство России. Попав туда, есть возможность выполнить всероссийские критерии и попасть в сборную России. Но редко кто-то только появился и выполняет сразу все эти критерии, есть определенный путь. Если спортсмен не занимался с тренерами, я всегда пытаюсь показать, что заниматься с тренером всегда намного легче и проще, это тот человек, который видит ситуацию со стороны, может помочь и стратегически, и тактически, и опыт у него просто колоссальный. Таких тренеров не так много, но они есть, я считаю в Москве они самые лучшие.

Интервью подготовил Юрий Субботин

См. также:
Критерии отбора в сборную Москвы по сноуборду (pdf, 2мб)
Критерии отбора в сборную России по хафпайпу (pdf, 172кб)
Интервью с Дмитрием Рябовым в марте 2011
Сайт ФГССМ
Сайт ФГССР (Федерация горнолыжного спорта и сноуборда России)